| dc.description.abstract | Историческое сочинение, которое принято называть Великопольской хроникой, ? одно из наиболее крупных произведений древнопольской хронографии этого периода. Она представляет собой обширнейшую хронику-компиляцию, в которой не только использованы труды предшествующих авторов, но и добавлен значительный новый материал.
Являясь составной частью большого свода документов, великопольский памятник в свою очередь легко поддается членению. Если источники, на которые опирались Галл и Кадлубек, исследователи распознают с трудом, то автор Великопольской хроники сам указывал, что именно и откуда он заимствовал. Таким своеобразным способом подчеркивалась давность историографической традиции, свидетельствующей о происхождении и процветании польского народа.
Составленная из множества материалов, среди которых хроники, анналы, документальные записи, жития святых, рыцарские повести, устные предания, Велико-польская хроника вобрала в себя и два основополагающих сочинения предыдущих историографов Польши: хронику Галла Анонима, излагающую историю династии Болеслава Кривоустого до 1113 г., и сочинение Винцентия Кадлубка, в котором история Польши доведена до 1202 г. Возможно, хроника Галла не была среди документов, которыми непосредственно пользовался создатель великопольского памятника. Но она вошла в сочинение Винцентия Кадлубка, ставшего главным источником для автора хроники.
Хронист Великой Польши не только продолжил труд магистра Винцентия с 1202 до 1273 г., но и включил в него новые сведения, почерпнутые из других источников. Освещая события XIII в., он использовал главным образом данные польских анналов. В основном это материал великопольских рочников познаньокого и гнезненского капитулов, частично заимствованы малопольские рочники (рочник краковского капитула). Весьма вероятно, что хронист обращался к недошедшему до нас доминиканскому рочнику. Несомненны связи Великопольской хроники с хроникой так называемого Дежвы (XIV в.).
Свое отражение нашли и народные предания: великопольские легенды о началах правления первой княжеской династии Пястов, эпические сказания, связанные с историей рыцарских родов: силезско-краковская повесть о Петре Властовиче (Piotrconis Gesta) (гл. 32) и тынецко-вислицкая о Вальтере и Гельгунде (гл. 29). Кроме того, выявлены следы агиографической литературы: жития св. Станислава (гл. 11, 14), жития Петра Власта (гл. 27, 32). Из иностранных источников в первую очередь следует назвать чешскую хронику Далимила (нач. XIV в.), усматривается сходство также с некоторыми немецкими и русскими сочинениями.
Получив в свои руки обширнейшую библиотеку исторических памятников, хронист подчиняет ее общему замыслу, выстраивает в русле своих намерений написать историю Польши. Не нарушая строгих норм средневековой историографии, требовавшей бережного отношения к трудам предшественников, он тактично вводит в тексты источников необходимые дополнения, расставляет даты, важные для Великопольской истории, Прибегая к методу относительной хронологии, автор связывает легендарных предков и правителей поляков с известными героями библейских и античных времен: Александром Македонским, Юлием Цезарем, Помпеем и др.
Дополнения и переработки Великопольской хроники явились результатом нового периода развития историографии Польши, проникнутой идеологией сильного единого государства. Создание Великопольской хроники предвосхитило появление ?Истории Яна Длугоша?, которая по праву считается венцом латиноязычной историографии средневековой Европы. | |
