| dc.description.abstract | Монография - первое в советской литературе исследование основного памятника конфуцианской литературы - «Изречения» («Луньюй»), представляющего собой записи высказываний и бесед Конфуция, сделанные его учениками и последователями; анализируются идейное содержание памятника, его сложная символика и исторический контекст.
Уникальность «Луньюя» как источника по изучению Конфуция достаточно очевидна. Это вовсе не значит, что он не подвергался определенной обработке в процессе дальнейшего развития конфуцианства. Достоянием науки уже давно являются сведения о сокращении книги в древности, о существовании ее тогда в нескольких вариантах, о наличии в них лакун и интерполяций. Это судьба почти всякого литературного памятника далекого прошлого. Гораздо важнее другое: понимание "Изречений" как литературного произведения со своим героем — Конфуцием, темой — его учением, сюжетом — жизнью героя, композицией, включающей зачин и концовку (см. 67, с. 429). Такой подход, казалось бы, лишает нас возможности восстановить по этому произведению подлинный облик Конфуция. Однако в данном случае происходит нечто противоположное. Если проанализировать афоризмы первоучителя в их внутренней логике и вне связи с приданной им внешне композицией, то нельзя не прийти к выводу о том, что сама литературность «Изречений» восходит к изначальному духу конфуцианского учения, в соответствии с которым судьба человека рассматривается как произведение вдохновенного мастера. Творцом такого произведения и предстает Конфуций.
Вместе с тем литературность «Изречений» не стоит преувеличивать. Это все-таки достаточно «сырое» произведение, которое отличают непоследовательность изложения, повторы. Создается впечатление, что его составители, придавая ему литературную форму, ориентировались в первую очередь на исходный материал, имевшийся в их распоряжении. Можно, конечно, попытаться выявить внешнюю логическую последовательность изречений на протяжении значительных «кусков» текста. Но эта последовательность свидетельствует скорее о мировоззрении составителей, чем о взглядах китайского мудреца. Логическая связь между отрывками может быть также понята и безотносительно к их внешней упорядоченности, являясь заслугой не составителей, а самого Конфуция, сумевшего создать внутренне целостное учение.
«Изречения» — вершина айсберга, вернее то, что от нее осталось после шквалов и бурь китайской истории. Задача в том, чтобы по этим исчезающим в глубине контурам воссоздать одно из влиятельных учений древности во всей его живой и неповторимой целостности. Такое воссоздание может иметь не только академический интерес. Несмотря на то что в каждую историческую эпоху в Китае Конфуция понимали по-своему, нередко схоластически л выхолощенно, невзирая на упрощенный подход к нему, характерный и для современности, живая целостность его учения никогда не утрачивалась полностью, продолжая интуитивно воздействовать на Многие стороны жизни и деятельности китайцев в течение тысячелетий. Феномен Конфуция — постоянный фактор китайской культуры, который приходится учитывать и при изучении современного Китая. | |
