| dc.description.abstract | В книге Теймураза Мамаладзе «Танго Испания» есть некий намеченный ненавязчивым пунктиром, но очень для нее важный — и для автора важный — проникающий мотив. На второй или третий год войны, рассказывает автор, некто пустил гулять по Тбилиси легенду о том, что если кому-нибудь удастся собрать тысячу конфетных оберток, то он может взамен получить в магазине футбольный мяч.Мы собираем бумажную макулатуру, чтобы украсить книжный шкаф Буссенаром или Сименоном. Наши дети едят конфеты. Мяч можно купить. Все это задачи реальные. В сорок втором и сорок третьем грузинские мальчики в глаза не видели конфет. Легенда была легендой, мяч — символом счастья и мира. Да что символом — просто счастьем. Тогда недостижимым.Это ключ к книге. Формально она — сборник спаянных воедино талантливых репортажей, эссе, путевых заметок о чемпионате мира, принадлежащих перу публициста, хоть и не спортивного, тем более не футбольного (а в спортивной журналистике футбол — род государства в государстве), но влюбленного в футбол. По существу же главное, мне кажется, другое, главное, что игра высвечена с двух точек, словно бы двумя лучами, она в их скрещении. Взгляд снаружи и взгляд изнутри.Изнутри — это не из-за кулис. Это взгляд мальчика, которому не хватило фантиков. «Почему я так сильно люблю футбол? Наверное, потому, что в игре я такой, каким не смог стать в жизни. Наверное, потому, что игра моей команды говорит мне о том, каким человек должен быть в жизни. Наверное, потому, что она вызывает во мне представления о жизненном идеале». Сила искренности проявляется здесь, кроме всего прочего, в том, что любой из читателей может на место авторского «я» поставить свое «я».А взгляд снаружи — это не только с трибуны. Он — из времени. Из прифронтового города, где дети, потерявшие отцов, бьются в очередях, чтобы накормить семью, и из нынешнего времени, в которое прорастают воспоминания не только о прочитанном у великих испанцев Сервантеса и Лорки, но о живых маленьких испанцах, привезенных когда-то к нам из их пылающей страны. Поэтому колоритные этнографические зарисовки Мамаладзе звучат так сердечно. А футбол играет в них роль роднящего нас фактора — воскресный, небогатый (мы бы сказали «массовый»), на вязком песке замусоренного барселонского пляжа, на фоне транзисторов, пеленок, поцелуев. И дорого еще то, что взгляд снаружи принадлежит человеку, стремящемуся осознать роль футбола в социальной жизни планеты.Поскольку все это так, то темпераментный тон и весомость аргументов в пользу гласности, открытости, демократичности футбольного дела, против попыток скрыть недостатки и беды от общественности проистекают от того, что автор беспристрастен, но страстен. Его страсть — плод сознания, что коль футбол — дитя человечества, то наш, отечественный, — это наше дитя. Его болезни — наша боль, его здоровье — наша забота.С. ТОКАРЕВ. | |
